Ниндзя были прекрасными наездниками. Хотя, кроме знати и воинов, никто не имел права ездить верхом, но иногда лошадь как средство для побега была необходима. И в этом деле ниндзя не было равных.

Познания ниндзя в медицине были таковы, что они были сами себе врачами, они могли облегчить боль и вылечить последствия укуса насекомых, отравления ядовитыми растениями, кишечные расстройства и общие недомогания, которыми даже ниндзя иногда страдали. Раны, от которых могло пойти заражение, обрабатывались специальными плесневыми грибками, которые помещали прямо на пораженный участок.

Известно также, что ниндзя искусно ампутировали конечности с целью избежать опасности попасть в плен или с целью не допустить печальных последствий инфицированной раны.

Невозможно было отыскать ниндзя, не умеющего приготовить и использовать ужасные яды. Глубокие знания человеческой анатомии и физиологам делали возможным применение ядов или подрывающих силы средств против врагов.

У каждого дома ниндзюцу были свои собственные препараты. Некоторые яды были едва различимы. Те, которые были извлечены из печени и других органов животных жаб, медведей, пауков, ос, змей и ящериц, были особенно сильными. Смешанные в нужной пропорции и добавленные в чай, рисовое вино или еду, эти яды делали свою смертельную работу быстро и бесшумно.

Некоторые ниндзя пропитывали вееры ароматными, но ядовитыми жидкостями. Когда веером пользовались, человек вдыхал ядовитые пары. Яды использовались также и против самих ниндзя, таким образом феодалы пытались захватить шпионов. Запасы отравленной еды и воды оставляли специально, чтобы ниндзя могли найти их. В результате все ниндзя очень хорошо разбирались в противоядиях.

Возможно, в наибольшей степени искусство ниндзя проявлялось в его умении владеть оружием. Ниндзя был непревзойденным бойцом, владевшим всеми основными видами оружия и несчетным количеством оружия второстепенного. Меч, копье, алебарда, лук и стрелы были его неизменными спутниками, но и метательные ножи, серпы, цепи и странно выглядящее, малоизвестное оружие также играли важную роль в арсенале ниндзя. Во время тренировок ниндзя учился делать черный порох, бомбы, взрыв- пакеты, ракеты. Он умел использовать мочевину, взятую из земли возле отхожих мест, в качестве источника азота при создании черного пороха. Он знал, как нитровать древесную золу, взятую на месте пожара, и как превратить ее во взрывчатое вещество.

Также ниндзя прекрасно могли заарканить и обездвижить врага, а также так прочно связать жертву, что любая попытка освободиться ни к чему бы не привела. Некоторые способы связывания были настолько жестокими, что если пленный боролся против пут в надежде освободиться, то он преуспел бы только в отрывании собственного мужского достоинства или же мог так затянуть узлы, что даже потерять сознание от боли.

Нивдзя преуспели в искусстве передавать сообщения. Сигналы дымом и огнем использовались на основе заранее установленного шифра для передачи сообщений на большие расстояния эстафетным способом. Флаги, телодвижения, особая перестановка природных объектов, за которой скрывался тайный смысл, были в арсенале средств коммуникации ниндзя. Тайный агент чертил послания лимонным соком, прекрасно зная, что нагревание сделает видимым написанное. Очень часто такие послания, написанные лимонным соком, помещали между строк обычного видимого сообщения, не представляющего никакой важности.

Хаттори Ханзо, знаменитый ниндзя-джонин, был мастером в обращении с копьем. Он сравнивал применение этого оружия с его колющими атаками и быстрым отходом с самим ниндзюцу, в котором нужно было быстро ударять, выдергивать копье и исчезать. Правило, которым Хаттори объяснял успех всех проведенных операций, было таково: «Чтобы победить врага, сначала победи себя».

Смерть Сарутоби дала Хаттори возможность разработать план, с помощью которого можно было усыпить бдительность повстанцев, объединившихся против сёгуна, ложным чувством безопасности, и принял решение хранить известие о смерти Сарутоби в тайне. В замке повстанцев никто глаз не смыкал, коща Сарутоби не вернулся и не дал знать о себе. Они отправили второго ниндзя, чтобы тот вышел на связь с Сарутоби и узнал, что случилось.

Этот ниндзя увидел, что дворец Сегуна хорошо охраняется, сильнее, чем обычно, и пришел к выводу, что Сарутоби действует в своей обычной манере. Для второго ниндзя проникновение на территорию дворца сёгуна было более сложным, но не невозможным, он так и не узнал, что это Хаттори устроил ему такой хороший проход через посты.

Ниндзя было необходимо тренировать себя на предмет узнавания большого количества звуков, когда источник звука не виден. Тот шум, который издавала открывающаяся или закрывающаяся дверь, мог рассказать опытному шпиону, насколько широко она открывается и в каком направлении. Также ниндзя мог быстро определить количество человек, находящихся в комнате, по звуку их дыхания, шагам и шуршанию одежды.

Принимая во внимание ритмичность дыхания, ниндзя мог отличить спящего человека от бодрствующего, имитирующего глубокий сон от действительно спящего. Ниндзя мог узнать притворяющегося спящим по тому, как напрягается человеческое тело, по звуку, издаваемому суставами при напряженных мускулах.

Ниндзя были исключительными танцорами. Их учили танцевать в разных ритмах, так что при подходящем стечении обстоятельств ниндзя мог смешаться с толпой в любом районе страны и больше выведать о своей мишени. Поскольку ниндзя приходилось скрывать свое истинное лицо, они использовали одежду, которая меняла их внешность и помогала стать похожим на кого-нибудь, что могло помочь успешно выполнить задание.

Чаще всего ниндзя использовали следующие образы:1)воинов, 2) крестьян, 3) ремесленников, 4) артистов театра, 5) купцов, 6) монахов, священников или монахинь. Но зачастую простого переодевания было недостаточно, и ниндзя следовало перевоплотиться в тех, кого они изображали, копируя поведение и манеры этих людей. Самая лучшая одежда не помогла бы, если бы ниндзя не принимали во внимание дру- гах аспектов, касающихся поведения и речи их «героев». Ниндзя тщательно изучали различные слои общества, для того чтобы маскировка возымела силу, и настолько ловко это получалось у некоторых, что они годами жили, выдавая себя за других, и никто не догадывался об их истинной натуре. Например, если ниндзя переодевался в священника, ему следовало уметь разбираться во всех религиозных отправлениях культа.

Если понять, как устроены костюм, оружие, инструменты ниндзя, как действуют их тактики и на чем основаны приемы, тогда деятельность этих шпионов не будет казаться нам такой уж мистической. Тем не менее ниндзя были замечательными людьми. Слова о том, что ниндзя достигли совершенства, применимы в первую очередь к их изумительным физическим способностям, достигаемым благодаря годам упорных тренировок под руководством мастера ниндзя, однако следует понять также и образ их мышления.

В подготовке сознания до, во время и после начала выполнения задания ниндзя демонстрировал, что он был целиком и полностью религиозным человеком. Хотя он полагался на свои физические способности выполнять сложные задания, ниндзя всегда молился богам и Будде, спрашивая благословения на выполнение опасного дела. Он приобретал абсолютную уверенность в себе и своих силах, чертя кудзи-кири и одновременно бормоча магические формулы, а затем используя знак «ин» для приобретения контроля над сознанием.

Кудзи-кири был важным аспектом жизни аскета, известным как Сюгендо, а также буддизм для посвященных или Миккио. Чтобы начертать кудзи-кири, нужно было нарисовать пальцем в воздухе пять горизонтальных и четыре вертикальных линии попеременно, повторяя при этом заклинания, затем пальцы складывались особым образом для получения знака «ин».

В рассказах людей, в разные времена видевших дела ниндзя, эти шпионы представали сверхлюдьми. И в последнюю очередь с этим утверждением стали бы спорить сами ниндзя. Говоря по совести, они изо всех сил старались приукрасить свои способности.

Сильно преувеличивалась способность ниндзя прыгать. Им приписывались прыжки невероятно длинные и на неправдоподобную высоту. Хотя ниндзя в этом не было равных, он все- таки использовал некоторые ускоряющие приспособления. Множество смущенных свидетелей видело, как ниндзя перепрыгивает восьми» или девятиЛутовую садовую стену или запрыгивает на карниз низкого строения, но от волнения и страха люди не замечали тех средств, которые помогали ниндзя проделать подобный трюк. Тщательно спрятанного трамплина, оставленного у стены, было достаточно для того, чтобы запрыгнуть на ее верх. Затем, чтобы трамплин никто не обнаружил, его поднимали наверх при помощи веревки.

Феодальные замки в Японии были построены так, что ниндзя не составляло никакого труда проникнуть внутрь. Обычно ниндзя предпочитали проникать через чердаки, расположенные над подвесными потолками. Ниндзя попадали в помещение сквозь маленькие отверстия в крыше, используя свою удивительную способность смещать суставы таким образом, чтобы сделать тело достаточно маленьким для проникновения в такие щели. Оказавшись внутри чердака, ниндзя быстро находили люки, ведущие в нужное помещение.

Темнота внутренних комнат была идеальной для темных дел ниндзя. Только свечи или масляные лампы освещали пространство, на котором находились люди. Ниндзя, одетые в свои специальные черные костюмы, были практически невидимы.

Однако опасность пряталась за каждым углом здания. В коридорах специально были настелены «поющие» половицы. Они скрипели, коща по ним шел даже очень маленький и легкий человек. Для того чтобы оставаться незамеченными, ниндзя разработали специальную технику ходьбы, или же они могли по-паучьи перебираться по потолку. Специальные люки, приводимые в действие тяжестью тела, часто приветствовали крадущегося ниндзя глубокими ямами с заостренными бамбуковыми кольями на дне. Или же ниндзя мог просто просидеть в такой яме до тех пор, пока не приходила охрана и не убивала его.

Рассказы о жизни и деятельности ниндзя составляют довольно значительный процент той ауры таинственности, которая окружает мастеров искусства ниндзюцу. Некоторые рассказы правдивы. Но порядочная часть таких историй искажена преувеличениями, в то время как другая часть рассказана людьми с чересчур живым воображением, подпавшими под влияние притягательности ниндзюцу.

Воин хотя и был натренирован справляться с опасностями и презирать смерть, иногда боялся коварного и находчивого ниндзя, чьи проделки не сходили с уст практически каждого горожанина. Простые люди всегда испытывали страх перед ниндзя, и их суеверные мозги лучше всего поддавались влиянию рассказов о ниндзя.

Сами ниндзя никогда и не пропускали случая воспользоваться тем психологическим влиянием, которое они приобретали над простыми людьми благодаря силе легенд, рассказываемых о них. На самом деле большинство ниндзя прикладывали усилия к увековечению подобных рассказов или к созданию новых, в которых ниндзя представали одинаково беспощадными по отношению как к аристократии, так и к простым людям.

Некоторые идеи, послужившие основой ниндзюцу, пришли в Японию из Китая, но, как и все в японской культуре, привнесенное извне, быстро стали очень японскими. В классических китайских трактатах по военному делу, таких как Соньши (Сунь-цзы по-китайски), можно найти описание методов шпионажа. Сун-цзы попал в Японию в начале VI века н. э.

В VII веке большое количество людей, преследуемых императорским двором за те или иные проступки, нашло убежище в малонаселенной гористой местности возле Киото. Значительная их часть погибла от рук воинов правительства, посланных для уничтожения преступников, и поэтому поселенцам пришлось вырабатывать хитрые тактики и стратегии, гарантирующие им выживание.

Ямабуси (горные отшельники) вызывали ярость у аристократического двора потому, что основали религию, противостоящую официальной религии двора.