Преуспевающий военачальник знал, что каждая из воюющих сторон использует данные шпионажа. Могло случиться так, что благодаря эффективной шпионской деятельности сражение мошо и не состояться, особенно если победа требовалась любой ценой. Обязательной увертюрой к битве была атака на сознание врага. И дня этой миссии ниндзя подходили как нельзя более кстати это знали все военачальники, посылающие секретных агентов в стан неприятеля.
Благодаря ниндзя расстраивались вражеские планы, вдребезги разбивались надежды и создавался беспорядок в системе командования, сеялся раздор между начальниками и подчиненными и в конечном итоге подавлялась способность врага к сопротивлению. Ниндзя собирал информацию, попутно сея семена раздора, распуская слухи, а также создавая смятение в стане противника. Вся деятельность шпионов была направлена на то, чтобы деморализовать неприятеля.
Ниндзя проводили огромную работу по определению слабых позиций противника, а также его возможности сражаться. Ловко избегая или обходя сильнейшие позиции врага, ниндзя мог совершать диверсии, напрямую направ- ленные против этих сил, еще более ослабляя и без того слабые позиции. Все это следовало сделать в кратчайшие сроки и с минимальными потерями для заказчика.
Большинство простых горожан и многие воины верили, что ниндзя были колдунами или чародеями, которые моши повелевать природой. Их мистическая сила обсуждалась тихим испуганным шепотом, а их возможное присутствие поблизости вызывало ужас в самых храбрых сердцах.
Приспособления наподобие лесов, называемые ягора, действовали по принципу лебедки и поднимали ниндзя довольно высоко, что могло быть полезно для проникновения на территорию осажденного замка. Под покровом ночи это приспособление ставили рядом со стеной замка. Ниндзя цеплялся за большие спицы колеса, которое поворачивалось человеком, находящимся внизу. Как только колесо поднимало его на самую верхнюю точку, ниндзя прыгал на стену. Таким образом в замок могли проникнуть несколько ниндзя.
Ями-дако (коршун в ночи) был больше психологическим оружием, и метод этот, надо думать, никоща полностью не был успешным. Запускался огромный воздушный змей, несущий ниндзя, намертво вцепившегося в веревки. При подходящих условиях ниндзя мог покружить над вражеской территорией, запоминая как можно больше, также мог поджечь кое-что внизу или тихо приземлиться и начать выполнять следующее задание.
Время от времени врага пугали такими чудовищными коршунами, на которых летели ниндзя. Обычно такие коршуны служили приманкой для неприятеля, которого заманивали в другой сектор вражеской территории.
Еще одна хитрость ниндзя была навеяна орлом. Согласно технике, известной как хито ваши (человек-орел), ниндзя привязывался к планеру. Сам планер запускался при помощи катапульты из нескольких упругих бамбуковых кольев, вбитых в землю. Верхушка этой катапульты пригибалась к земле и закреплялась канатом. Когда согнутому бамбуку позволяли распрямиться, планер со своим пассажиром взмывал в высоту невдалеке от вражеской территории.
Наилучшими часами для выполнения задания были те ночные часы, которые позволили бы ниндзя слиться с природным или другим фоном. Для того чтобы подготовить свое зрение к ответственной ночной операции, ниндзя находились в темноте 24 часа до задания. Дневные часы шпион проводил в темной пещере или в маленькой яме, выкопанной в земле, ще и прятался до начала миссии.
Чувствительность глаз ниндзя и его способность видеть в темноте были почти фантастическими. В самую темную ночь ниндзя был способен прочесть любые знаки и письмена. Чтобы развить такую способность, ниндзя ели продукты с большим содержанием витамина А, такие как водяной кресс, растущий в диком виде в ручьях.
Когда ниндзя проникали в дома, им часто мешали цепные собаки. Шпионы быстренько расправлялись с четвероногими сторожами с помощью кусочков отравленной рыбы, которую приносили в маленьком мешочке. Очень просто было отравить рыбу и достать кусочки непосредственно после перелезания через ограду, при соприкосновении с землей. Ниндзя приходилось бросать кусочки рыбы на многие десятки ярдов, чтобы они долетели до зверя, которого нужно было убить.
Предполагалось, что ребенок, не важно — девочка или мальчик, родившийся в семье ниндзя, станет продолжать семейную традицию. Тренировки начинались с пяти-шестилетнего возраста и становились естественной частью жизни этих детей. Тренировки включали в себя развитие ловкости, силы, равновесия, упражнения на выносливость, а также разнообразные дополнительные умения.
Одним из первых упражнений, с которым сталкивался ученик, было упражнение на развитие умения балансировать. Срубалось молодое деревце, с него обрубались ветки. Оставшийся ствол помещался на высоте двух или трех футов над землей. Ребенка заставляли «гулять по бревну», поворачиваться, нагибаться, приседать, вставать, прыгать и переворачиваться, при этом нельзя было терять равновесия и падать.
Со временем, когда навык удержания равновесия рос, бревнышко поднималось всё выше и выше, пока совсем не исчезала боязнь высоты и ребенок не достигал невероятной ловкости в балансировании. Когда-нибудь этот навык сослужит ниндзя хорошую служоу ще-нибудь на узком высоком препятствии — стене, крыше, дереве.
Тренировка ловкости начиналась с того, что молодые дарования прыгали через веревку, натянутую между двумя стойками. Однако материал, из которого была свита веревка, делал это упражнение немного более трудным и опасным, чем простые прыжки через провисающую веревку. В качестве веревки использовалась прочная виноградная лоза, покрытая острыми колючками. Любое прикосновение к такой «веревке» вело к ранениям и обильным кровотечениям.
На более высоком уровне это упражнение выглядело так: тренирующийся, выполняя другое упражнение, мог внезапно наткнуться на такую веревку, натянутую в темном или неожиданном месте. Достижение мастерства в этом виде тренировок давало возможность ниндзя преодолевать такие препятствия, которые нельзя обойти, а можно только перепрыгнуть.
Ниндзя воевали не только на суше. Ниндзя, действующие на воде и под водой и выполняющие военно-морские задания, назывались фуно каинин. Одним из наиболее удивительных приспособлений был рю-о-сен (лодка дракона). Эта лодка могла погружаться под воду и находилась там вся, кроме носовой части, выполненной в форме огромного дракона. Приводилась в движение эта конструкция с помощью гребных колес, приделанных по бокам. Балластом служил тщательно выверенный по массе груз или мешки с песком. Когда их отвязывали, лодка всплывала и находилась на поверхности.
Ниндзя, находившийся внутри подлодки, мог входить и выходить при помощи люка, продениндзюцу искусство НЕВИДИМОК _ ланного в днище. Запаса воздуха хватало на несколько часов, но этого было достаточно для того, чтобы ниндзя мог подплыть к вражеским судам и атаковать. С помощью трубки для дыхания ниндзя подплывал под корпус корабля и сверлил в нем отверстия.
Сампо Джинзаи был ловким и изобретательным ниндзя. Нивдзя Токугавы, посланный убить его, не смог этого сделать по причине бдительности Джинзаи. Так случилось, что Джинзаи пришлось остановиться в придорожной гостинице. Ниндзя Токугавы, которого Джинзаи не знал и который следовал за ним, отравил запасы воды, из которых готовился чай, а также добавил такого же яда в хлебцы, которые заказал Джинзаи. Ничего не подозревающий трактирщик поставил чай и хлебцы перед Джинзаи и затем пошел по своим делам.
Как только Джинзаи собрался выпить чай, он заметил легкое помутнение на поверхности, бывающее у отравленной жидкости. Джинзаи вылил содержимое чашки в маленький пруд с рыбами, находившийся возле того места, ще он сидел, и через некоторое время рыбы всплыли кверху животами. Затем Джинзаи обследовал хлебцы, лежащие перед ним. На них были небольшие капельки влаги — еще один верный знак наличия яда. Чтобы убедиться в этом, Джинзаи бросил один из хлебцев кошке, гревшейся неподалеку на солнышке. Спустя несколько минут кошка забилась в агонии и умерла.
Иероглиф «нин»忍,используемый в словах «ниндзя» «нинпо»忍法 и «ниндзюцу»忍休],состоит из двух частей. Верхняя часть — это «яйба»ゾJ в значении «отточенная часть лезвия меча». Нижняя часть一 это'し、«син» (или «кокоро») в значении «сердце» или «дух». Официальное его происхождение начинается от иероглифа «дзин» 革刃,составленного из частиц «кожа» и «меч». Это означает « связь, сильная и непоколебимая». Отсюда берется правая часть и соединяется с символом «сердце», чтобы придать этому более абстрактное значение: «сильное и непоколебимое сердце».
Но также иероглиф «нин» 忍,кроме слова «синоби» 忍び,что означает «тайное проникновение», или «синобииру» 忍ヽび入る一«прокрадываться», используется еще и в слове «нинтой», означающем «настойчивость» или «терпение», и в глаголе «синобу», что означает «терпеть», «сносить», а также «жить замкнуто»,«скрываться», подразумевая очень важную вещь для ниндзя: «терпеть тогда, когда невозможно терпеть, и настойчиво выполнять невыполнимое, сохраняя покров тайны» — только так ниндзя может преуспеть в своих тренировках и выполнить то, что кажется невозможным простому человеку.
Деятельность шпионов, агентов, убийц, террористических и антитеррористических сил известна сейчас, наверное, всему цивилизованному миру. Эти пособники смерти и разрушений активно пользуются передовыми технологиями, что и придает многим их делам налет некой сверхъестественности.
Многие профессионалы этого бесчестного и бесчеловечного промысла позаимствовали некоторые методики, стратегию, тактику и оружие у неуловимых ниндзя, живших в средневековой Японии и практиковавших искусство ниндзюцу. Ниндзя были, пожалуй, самыми тренированными, искусными и беспощадными тайными агентами всех времен.
Корни ниндзюцу восходят к классическому китайскому военному трактату «Сунь-Цзы», написанному знаменитым стратегом Сунь У, жившим примерно в VI веке до Рождества Христова. Работа была переведена на японский в VI веке н. э. и тщательно изучена императорским двором, а также главами различных кланов, сражавшихся за власть.
Примерно в это же время в Японию попал и буддизм. В результате возник конфликт между теми, кто хотел видеть буддизм государственной религией, и сторонниками синтоизма, исконной религии японцев.
Предшественники японских ниндзя были так называемыми бунтовщиками, протестовавшими против распространения буддизма. Они спасались в горах близ Киото от религиозных притеснений и кровавой расправы со стороны императорского двора.
Эти группы инакомыслящих стали известны как ямабуси, или горные отшельники, стилем жизни которых стал практический мистицизм. Чтобы защитить себя, они совмещали практику боевых искусств и изучение военной тактики с развитием психической силы и оккультными науками.
Попытки одного из лидеров ямабуси примирить глав буддизма и синтоизма привели к тому, что император повелел своим воинам захватить земли повстанцев. Но попытка уничтожения ямабуси провалилась.